Это была познавательная поездка. Поразительная с первого же момента прибытия на землю Китая. Все эти дни были насыщены событиями, встречами. Причем событием могла стать и вполне обыденная поездка в автобусе. Потому что все окружавшее было для нас абсолютно ново и нетривиально.
Мы оказались в стране, о которой так много хотели бы знать и о которой, по сути, ничего не знали. Период китайской культурной революции внес естественное отчуждение в традиционно добрые отношения между нашими государствами. А в последние годы мы с особым интересом читали в советской прессе обо всех тех новшествах, что происходили в общественной и экономической жизни Китая.
В группу, направленную в КНР Союзом Обществ дружбы, входили музыканты, актеры, работники радио, кино, китаеведы, обществоведы. И принимавшее нас Общество китайско-советской дружбы сделало, кажется, все возможное, чтобы удовлетворить нашу человеческую и профессиональную любознательность. Прежде всего, было немало встреч по интересам - и они оказались по-настоящему познавательными и дружественными. Мы посетили консерватории в Пекине и в Шанхае. И на меня сильное впечатление произвела постановка музыкального образования. Пусть не прозвучит для кого-то из нас обидно то, что я хочу здесь сказать: мы недооцениваем достижения наших соседей в этой области.
Вспомним хотя бы неоднократные и очень успешные выступления молодых китайских музыкантов - особенно, подчеркну, вокалистов - на международных конкурсах. Мы ведь знали о них и прежде, но сила человеческих предубеждений не давала возможности признать сам факт этот откровением. Откровением очень радостным и приятным. В частности, и потому, что к этим успехам мы имеем прямое отношение. В Китае мне довелось встретить музыкантов, которые учились и работали в Советском Союзе в 50-е годы. Многие занимались в консерваториях Пекина и Шанхая у советских педагогов. Тогда исполнительская школа Китая немало восприняла от нас. Сегодня китайскую молодежь все чаще направляют учиться в Джульярд или Париж. Тем отраднее было услышать слова благодарности в адрес нашей страны. С любовью, я бы сказал - с ностальгией - полагаю, не только по молодости - вспоминали учившиеся у нас музыканты студенческие годы и выражали желание расширять культурный обмен между нашими государствами, народами. Я думаю, наш человеческий, интернациональный долг - удовлетворить этот горячий интерес и со своей стороны заинтересоваться всем лучшим, что сегодня делается в Китае. В противном случае в образовавшийся вакуум вольется что-нибудь другое, например массовая культура западных стран.
Нужно отдать себе полный отчет: ширпотреб делается сегодня мастерски, и он способен занять место истинных ценностей, как это уже произошло во многих странах и чего не избежали и мы, недостаточно, видимо, размышляя о нравственном смысле и значении культуры в жизни людей. В таких вопросах нельзя исходить лишь из материальной пользы обмена, нужно думать о его моральной стороне. Правду сказать, материальные дела мы частенько тоже не умеем вести. Но в этой области убытки хотя бы подсчитываются. А вот моральные издержки трудно поддаются учету, к тому же их отрицательные последствия очень-очень трудно, а иногда и вовсе невозможно изменить.
Но вернусь к музыкальному образованию в Китае. Поразило не только бурное развитие исполнительского искусства, но прежде всего - активнейшая музыкальная работа с детьми. Мы наблюдали ее, скажем, в шанхайском Дворце пионеров. Здесь множество самых разнообразных кружков - оркестры народных инструментов и струнный, очень чисто, музыкально игравший Маленькую ночную серенаду Моцарта, классы фортепиано, скрипки и других европейских, а также народных инструментов, кружки классического и народного танца. В выступлениях детей меня поразило и порадовало серьезное и уважительное отношение к музыке. Да, это настоящая, осознанная любовь к искусству! И во всем проглядывало присущее китайцам умение глубоко проникать в суть, схватывать главное в том или другом предмете. То же впечатление возникло и от прослушивания зрелых музыкантов в консерваториях.
Центральная консерватория в Пекине вызвала у нас чувство зависти. Сейчас она расположена в новом здании - в самом лучшем смысле слова современном, выстроенном удивительно разумно, без каких-либо излишеств. В классах великолепная акустика, а в концертном зале - о таком можно только мечтать - она регулируется в зависимости от характера исполняемой музыки, от числа исполнителей на сцене.
В Китае не бывает незаполненных концертных залов - проблемы весьма болезненной для нашей нынешней музыкальной жизни (я тут не говорю о столичных, так сказать, престижных концертных залах). Как там, в Китае, это достигается? Рецепт прост и давно известен. Скажем, огромной популярностью пользуются симфонические концерты. Так их программы объявляются за месяц-полтора, они по-настоящему рекламируются, и желающих попасть на них не меньше, чем на концерт эстрадной "звезды" у нас.
Во время пребывания в Китае мне удалось послушать выступления народных ансамблей. Программы построены своеобразно: музыкальные номера чередуются с литературными (в основном это притчи), образуя нечто цельное, воспринимаемое с большим энтузиазмом. Вообще в Китае любят народные музыкальные инструменты. За тысячелетия существования они не претерпели особых изменений, а некоторые остались точно такими, как две - полторы тысячи лет до нашей эры. К глубочайшему сожалению, мы мало и поверхностно знаем китайскую народную музыку и инструментарий, очень интересный и в звуковом отношении, и как произведение материальной культуры. Между тем сегодня в Китае народному искусству уделяется большое внимание. В Пекинской консерватории обучают игре на народных инструментах. Мы услышали много замечательных образцов китайского фольклора и современных сочинений для них. Нынешние композиторы весьма тактично, деликатно выходят за пределы традиционной пентатоники, без которой трудно представить себе музыку этой страны. Некоторые произведения написаны в современной манере, с использованием всего богатства сегодняшней композиторской техники.
Приятное впечатление оставила китайская эстрадная музыка, звучавшая по радио и телевидению. Мы уже привыкли ко многим наносным явлениям в этом жанре, к нивелировке в нем национальных признаков. Увы, и наша эстрада не смогла противостоять напору чужеродного. В китайской же легкой музыке пока царят чистота, милость (от слова "милый") - исконные качества народного искусства страны. Как будет дальше - сегодня сказать, конечно, трудно: Китай бурно развивается, необычайно сильно стремление освоить все, что ныне представляется лучшим. И очень хочется надеяться, что прозрачность, изящество древней музыкальной традиции будут жить и в легкой музыке...
Наша группа встречалась с театральными деятелями Шанхая. В разговоре, который с нашей стороны возглавлял начальник Управления музыки и драматургии ВААПа В. Иванов, участвовали все (замечу, что наша группа оказалась замечательно сплоченной, с едиными интересами, что бывает нечасто). Так вот, я даже не мог представить того внимания, с которым в Китае относятся к нашему театру, драматургии. Несмотря на отсутствие каких-либо контактов в данной сфере в течение довольно длительного периода - да и сегодня они пока не налажены должным образом, - в Китае знают многие наши пьесы и ставят их.
Поскольку мне приходилось много работать в киномузыке, я знаком с оснащением наших тон-студий. Увы, мы и здесь плетемся в хвосте (о чем уже не раз говорилось и писалось), причем в длиннющем хвосте! А это не может не отражаться на качестве фильмов. На китайской киностудии я оказался в обществе наших кинооператоров В. Юсова и П. Лебешева, и мы убедились, что это кинопроизводство оборудовано новейшей звукозаписывающей аппаратурой. Но больше всего нас поразили новые китайские фильмы - сделанные, разумеется, в расчете на вкусы своего зрителя, они в то же время очень современны. И вновь мы обнаружили огромнейший интерес к тому что делается у нас, на сей раз в кино. К тому времени, как мы приехали в Китай, там прошли - не в первый раз - "Зори здесь тихие". А в нашей группе была исполнительница одной из главных ролей этой ленты О. Остроумова. На улицах китайских городов ее останавливали, просили автограф. А ведь народу на этих улицах множество (Сиань, Ухань - небольшие по китайским масштабам города - это три-четыре миллион человек). И все-таки любимую героиню узнавали, выражали ей всяческие симпатии...
Вообще китайский город - особая тема! Прежде всего задаешься вопросом: где живут все эти люди? На проезжей части немыслимое количество велосипедов - что-то вроде постоянно шевелящегося гигантского муравейника. Причем велосипеды движутся рядом со множеством машин и автобусов, так что нельзя не восхититься смелостью велосипедистов, так ловко проскальзывающих между идущими, казалось бы, вплотную друг к другу машинами. Право, только увидев уличное движение в этих городах, я понял феномен китайского цирка, сочетающего головокружительную отвагу с беспримерными тщательностью, изяществом и пластичностью работы.
Нам дали возможность много и разными видами транспорта путешествовать по стране. Незабываемо двухдневное плавание на пароходе по Янцзы - легендарной реке Китая. С борта этого судна мы наблюдали природу необычайной красоты, выглядевшую как чье-то гениальное творение. Но и рукотворные памятники, храмы поражали своим величием, глубочайшей духовной символикой. Вообще Китай показался мне огромным историческим заповедником. Его история внушает почтение уже своими цифрами. В самом деле, обращаясь к прошлому нашей Родины, мы, бывает, говорим: заглянем в глубь истории. Между тем речь идет о XV-XIV веках. В Китае же мы видели найденные при раскопках произведения искусства, которые датируются двухтысячными годами до нашей эры. Огрубляя, можно сказать: когда где-то еще человек только вставал на ноги, в Китае уже были свои поэты, философы, музыканты. И многое из созданного тогда дожило до наших дней. А это - свидетельство очень высокой традиции бережения духовных ценностей.
Отношение китайцев к отечественной истории, к древнему искусству - не умозрительное, а живое, органичное. Они часто вспоминают стихи, которые по своему звучанию, по содержащимся в них наблюдениям и мыслям вполне современны, хотя написаны тысячелетия назад. Словом, в Китае очень прочны память культуры и культура памяти. И невозможно не думать о той опасности, которую представляют для этих бесценных свойств человеческой цивилизации столь развитые ныне средства массовой информации. Хочется верить, что Китай избежит их пагубного воздействия. Удивительно, но у меня сложилось впечатление, что так называемая "культурная революция" не только не смогла уничтожить эту традицию, но парадоксальным образом укрепила ее: она словно сжала богатейший духовный потенциал китайского народа в тугую пружину, которая при первой же возможности, при первых благоприятных условиях распрямилась с огромной силой...
Советская музыка, июнь 1987 г.